• dogstars@annales.ru

Что ТВ-ящик нам на Новый Год готовит…

x_470075cbВопрос “что нас ждет по ящику” задают себе многие, так как Новый Год все-таки праздник домашний.

Что будет на саму новогоднюю ночь, удалось косвенно узнать: “…”ГОЛУБОЙ ОГОНЁК на Шаболовке” телеканала Россия1 с участием популярных и любимых всеми артистов российской и зарубежной эстрады:  Максим Галкин,Филипп Киркоров, Валерия, Николай Басков,  Дима Билан, Лолита, Потап и Настя, Стас Михайлов, Александр Буйнов,  Владимир Винокур, Елена Воробей,Сергей Лазарев, Валерий  Меладзе, Григорий Лепс, Иосиф Кобзон, Ани Лорак, Надежда Кадышева, Юрий Антонов, Надежда Бабкина, Леонид Агутин, Александр Розенбаум, Лев Лещенко, Игорь Николаев, София Ротару, , Лайма Вайкуле, Борис Моисеев, Олег Газманов,  Валерий Леонтьев, Сосо Павлиашвили, Ирина Аллегрова, Кристина Орбакайте, Михаил Зеленский, и многих-многих других известных и популярных мега-звезд…”
Ба! Знакомые все лица!
Врядли кто сомневается, что эта агитбригада будет кочевать в разных перетасовках и интертрепациях по всем центральным и не очень каналам. Печалько. На экранах телевизоров от них уже дырки протерты. в смысле – люминофор (или что там) уже прогорел.
Спросите “откуда дровишки?” – Да вот отсюда, елы…

Впрочем, это в саму Новогоднюю ночь. А пока уже через неделю кинотеатры и телеэфир займет новогоднее кино — тремя «Елками», двумя «Ирониями судьбы» и прочими святочными фильмами, от американских боевиков до европейских исторических драм. Возможны ли новые приключения Шурика в современной России? «Газета.Ru» попыталась понять, как работает 25-й кадр новогоднего кино.

Когда зрителей — российских, европейских, американских — просят назвать их любимые новогодние и рождественские фильмы, на вершине рейтингов зачастую оказываются картины, в которых вообще нет ни елок, ни снегурок.

В России ценят не только «Иронию судьбы», «Карнавальную ночь» и «Чародеев», но и фильмы «Иван Васильевич меняет профессию», «Операция Ы» и «Соломенная шляпка» и телеспектакли по «Двенадцатой ночи».

Причем если посмотреть первую и последнюю вместе, то становится ясно: у Рязанова с Шекспиром много общего.

В Европе помимо британской «Реальной любви» вспоминают совсем не новогоднюю «Амели» и военную драму о Первой мировой «Счастливого Рождества». Это грустный фильм, но в нем есть место чуду, доказывающему, что и англичане, и немцы, и французы — сыновья одной матери.

В США есть своя «Ирония судьбы» — «Эта прекрасная жизнь» Фрэнка Капры, снятая еще в 1946-м, но до телевидения добравшаяся лишь в 1970-м.

Зато с тех пор она идет без перерывов. Однако конкурировать ей приходится не только с праздничным «Отпуском по обмену», но и с боевиком «Крепкий орешек», криминальным альманахом «Четыре комнаты», февральским «Днем сурка», внесезонной «Красоткой» и даже «Близнецами».

Наконец, везде и всюду в новогодние праздники по телевизору крутят сказки — «Властелина колец», «Гарри Поттера», «Хроники Нарнии», «Назад в будущее» и «Людей в черном».

В России декабрь традиционно благоволит фэнтези и фантастике: добродушный месяц позволил отбиться в прокате «Черной молнии» и «Волкодаву» и собрать рекордную для своего времени кассу «Дневному дозору».

Но под бой курантов почти в двенадцать раз окупилась и «Жара» — похожая на модницу из солярия молодежная комедия о летней Москве.

Получается, главные атрибуты новогоднего кино вовсе не елки, подарки и Санта-Мороз, жанр далеко не всегда комедия, а причина популярности отнюдь не в общих (например, советских) культурных корнях зрителей.

Вернее, дело все-таки в корнях, но гораздо более глубоких — в нашей генетической восприимчивости к идее христианского святочного рассказа.

Перелистаем Диккенса и Гоголя и вспомним основные каноны жанра. В первую очередь это чудо — либо внезапное разрешение личных драм персонажей, либо переход из обыденного мира в мир сказки.

В «Этой прекрасной жизни» герой накануне Рождества думает о самоубийстве; в «Иронии судьбы» готовится вступить в брак, обреченный на несчастье.

Транзит из реальности в сказку обязательно происходит с помощью магического ритуала вроде боя курантов или загадывания желаний.

Забавно, что у нас в пространство чуда попадают через баню, где человек голый («Ирония судьбы»), а у европейцев — через платяной шкаф, где, наоборот, есть во что нарядиться («Хроники Нарнии»). В любом случае обратно герой возвращается морально преобразившимся.

Без нравственной работы над собой, требующей судьбоносных жертв, в святочных рассказах никуда. Праздники вообще не время для отдыха, спросите любую хозяйку.

Следующий важный канон — упрощение жанровых конвенций, временная, на одну ночь, отмена законов физики и здравого смысла. В Рождество хочется читать и смотреть только самые невероятные истории вроде придуманных Стругацкими «Чародеев» или пьяной телепортации с одной улицы Строителей на другую. В отличие от тех же шекспировских комедий в святочных неизменно должны отступить смерть и зло. Чертовщина если уж и влезет в сюжет, то или в комическом амплуа («Вечера на хуторе близ Диканьки»), или в дидактическом («Рождественская песнь» Диккенса).

Собственно, конфликт зла и добра здесь чаще всего заменяется конфликтом социального и частного, общей данности и личных ощущений, навязанных ритуалов и индивидуальной воли.

Надя в «Иронии судьбы» выбирает между респектабельным Ипполитом с французскими духами и Лукашиным, который тот еще кот в мешке. В «Карнавальной ночи» официальное коллективное переживание праздника борется с интимным.

Однако новогодняя ночь — время не только выбора и самоопределения (навсегда), но и стирания социальных различий (до утра).

Эта тема обыграна в «новорусских» комедиях — «Бедной Саше», «Сироте казанской» и нетематических, но все равно святочных «Особенностях национальной рыбалки».

В эту же ночь все ненадолго согласны услышать о себе правду. Не случайно главным американским поставщиком рождественских комедий является киностудия National Lampoon («Национальный пасквиль»), а в России после официального обращения к нации показывают мультипликационные частушки с Путиным и Медведевым. При этом за правдой следует всеобщая индульгенция: как в «Иронии судьбы» оправдываются пьянство и безалаберность, так и в американских семейных комедиях приехавшие из города дети прощают своим старикам провинциальность, глупость и назойливость. Такое веселое сведение счетов объединяет разные поколения.

В этом заключается еще одна, цементирующая, функция святочных рассказов — утешать слабых, смирять сильных, сближать и учить прощать.

Перечислив столько общих черт российских, советских, европейских и американских праздничных фильмов, логично задаться вопросом: что должно произойти, чтобы сегодня в нашей стране появилась культурная константа, равная пресловутой «Иронии судьбы»?

Прямой сиквел с продакт-плейсментом и Сергеем Безруковым хорошо показал себя в прокате, но провалился в долгосрочной перспективе (если она вообще была).

У «Елок» тоже есть существенная проблема.

«Ирония судьбы» была фильмом вне идеологии. Хрупкое частное в нем торжествовало над коллективным советским под песни на стихи Цветаевой и Пастернака, а пролог нежно, но все-таки высмеивал унифицированный быт.

В «Елках» же справедливо, но навязчиво продвигается важная идея великой и единой страны, рожденной дружбой народов. Цель благородная и искренняя, кто бы спорил, но, кажется, есть проблемы в выборе средств. В святочных рассказах, упомянутых в тексте фильмах и тем более сказках нет, например, никаких национальностей (ну кроме хоббитов) — сюжеты универсальны, и вовсе не важно, у кого из героев какая кровь.

«Елки» же не могут объединить разные народы РФ общим праздником без постоянного указания на то, кто здесь русский, кто якут, кто чеченец, а кто таджик.

Наверное, было бы лучше, если бы герои взаимодействовали друг с другом, вообще не замечая внешних различий. К тому же официоз и тыканье носом исторически вызывает у нас отторжение.

Прочие причины неявления нового Рязанова народу, как ни странно, лежат в экономической плоскости. У хорошей комедии (вроде «Тарифа новогоднего») в новогоднем прокате нет шансов не только против западных блокбастеров, но и против отечественной конъюнктуры — всевозможной «Нашей Раши» и «Яиц судьбы». Эти продукты уж точно делаются не для народа, а для целевых аудиторий. И в январе достается от них не только патриотам, но и тем, кому хотелось бы сходить в кино на что-нибудь зарубежное. Кинотеатры как будто становятся жертвами тактики выжженной земли.

Да и непонятно, какой быт должна описывать сегодня народная комедия: социальное расслоение в обществе такое, что никаким святочным каноном его не закроешь.

С другой стороны, Николай Семенович Лесков еще в XIX веке писал, что «цели христианства вечны». А значит, и жанр святочного рассказа будет востребован всегда. То же самое и со святочным показом. Новая «Ирония судьбы» у нас вполне возможна. Просто ей нужна другая, нежели «Елкам», площадь для установки.

 

Источник: Gazeta.ru

Visits: 5

No votes yet.
Please wait...
Поделиться в соцсетях
Translate »