Собственно говоря, как только всерьёз начинаешь рассуждать о таком социальном явлении, как «современная русская интеллигенция», — сразу становится смешно и грустно одновременно.
Грустно, потому как, что бы там ни говорили, — но это всё-таки определённая российская «социальная прослойка», то есть составная часть народа. Хотя и серьёзно отмеченная печатью социального вырождения.
Ну, а смешно — оно и совсем понятно почему. Но сегодня мы про другое.
…Сказки о том, что «русская интеллигенция» есть «уникальное явление», да ещё и чуть ли не «духовного характера», — это всего лишь сказки. В схожих европейских культурах (а культура в России, вне всякого сомнения, европейская) просто не может быть каких-либо «уникальных социальных явлений» — это, простите, даже не обсуждается. Потому что это даже не наука социология, это естественнонаучные знания из программы средней школы — что-то там о «явлениях в однородных средах».
И аналоги тому, что следовало бы, скорее, называть как явление по его генезису «русской разночинной интеллигенцией», в европейской структуре общества, безусловно, есть. Более того, наиболее ярко они имеют место быть в структуре общества прежде всего британского в частности и англо-саксонского вообще.
Просто их не там искали.
Но давайте по порядку.
Наиболее популярным объяснением явления «русской интеллигенции» является популярная версия, что это специфически организованная и отягощённая «духовными и нравственными поисками» фракция «русских интеллектуалов». Однако эта версия не выдерживает никакой критики даже на бытовом уровне. Тут просто достаточно вспомнить довольно жёсткий отказ в причислении себя к этой «прослойке» со стороны очень многих действительно выдающихся русских и советских интеллектуалов: «я ни в коем случае не интеллигент, у меня профессия имеется» (Л.Н. Гумилёв), например, — с одной стороны. И постоянно дискутируемая тема, которая в восьмидесятые годы прошлого столетия условно именовалась «проблемой интеллигентного слесаря», — с другой. И после всех этих воспоминаний просто осознать элементарный факт: «отбор в интеллигенцию» ведётся отнюдь не по уровню интеллекта и/или образования, а по каким-то другим критериям, которые проще всего определить как «социальную близость» фигуранта.
Ну, а потом вспомнить генезис явления, начиная с демократов-«разночинцев» девятнадцатого столетия — через Ленина и Луначарского и вплоть до наших дней — и понять, что при любых внешних обстоятельствах интеллигенция осознавала себя прежде всего как явление чисто политическое: чем бы ни занималась «интеллигенция», какие бы цели она ни декларировала, стремление «сначала взять власть» было у неё всегда абсолютно неизменным.
Подчёркиваю — всегда.
И вот, если сопоставить эти две простые вещи, то мы имеем следующее: замкнутую на себя политическую прослойку со схожими взглядами и ценностями, главным практическим вопросом для которой является «вопрос власти».
Всё.
Аналогов этому явлению в европейской традиции можно найти сколько угодно.
Скажем, если взять нынешний правящий класс Великобритании (это просто наиболее «классовая» модель общества из всех европейских), то там наблюдается абсолютно схожий генезис. Остатки недобитой ещё со времён Кромвеля наследственной аристократии (наиболее знатные роды были вырезаны под корень, а то даже и лорд Черчилль, он же герцог Мальборо, на их фоне выглядел бы довольно «худородно») плюс разного рода британские «разночинцы», включая влиятельные еврейские ростовщические кланы, слились воедино. И, прочно придя к власти (более того, законсервировав её «сословный» характер), образовали то, что на сегодняшнем языке именуется Establishment.
И именно это явление и является образцом для нашей нынешней, особенно «западнической» интеллигенции. Просто они не живут в мире, где «право властвовать и править» по каким-то для них самих не очень понятным причинам не принадлежит им «по праву рождения».
Отсюда, кстати, и не раз высказываемая «неприличная» для любого нормального человека тоска по «крепостному праву»: холоп Смердяков, мечтая о власти, просто не может не мечтать о своих собственных холопах, такова его природа — и не надо от него требовать большего. А все остальные «духовности» и «культурности» — это всего лишь инструмент и не более того. Отсюда же, кстати, и воистину великолепное презрение к «замкадному быдлу» со стороны преимущественно тех, кто ещё недавно, в счастливом и сопливом детстве, месил в колхозе навоз, а потом переехал в Москву, обзавёлся связями и неожиданно стал «элитой». И больше всего эту «элиту» как раз и бесит, что их таковыми никто, в общем-то, и не собирается «признавать».
А что вы хотели?!
Люди видели себя, любимых, «зародышем нового порядка», хотя бы такого, как в «старой доброй Англии». Но в результате неудачного позиционирования внезапно выяснилось, что они не «зародыш» и даже не «чудный плод», а всего лишь абортный материал. От которого в последнее время начинает шарахаться даже всегда ко всяким разродным и разновременным «гельманам» благодушно настроенное чиновничество. Ибо уже и этим каменномордым дятлам становится понятно, насколько это бессмысленная в современных условиях сущность.
Visits: 162
