The Washington Post: Америка лицемерит насчет Украины и “сфер влияния”

Российская спецоперация, как заявил недавно представитель Госдепартамента Нед Прайс (Ned Price), “во многом больше России и больше Украины”. “На карту поставлены принципы… Суверенное право каждой страны самой выстраивать свою внешнюю политику, самой решать, с кем заключать союзы и партнерские отношения и самой определять свое будущее”. США, заявил в прошлом году госсекретарь Энтони Блинкен, не признают никаких “сфер влияния”. По его мнению, само это понятие “должно было уйти в прошлое после Второй мировой”.

Эти речи благородные, но пустые — хотя бы потому, что к Западному полушарию явно неприменимы. Возьмем Кубу, которая уже 60 лет живет под гнетом эмбарго. На фоне пандемии и отказа президента Дональда Трампа от либерализации эпохи Обамы — репрессии, которые, к слову, поддержала и администрация Байдена — санкции больно ударили по экономике острова. Не хватает еды и лекарств. Молодые и предприимчивые кубинцы массово покидают родину. Во многом из-за усугубившегося давления в прошлом июле остров потрясли протесты.

Да, однопартийный режим никуда не делся и по-прежнему подавляет инакомыслящих. Но прошло уже шесть десятилетий, сменилось 11 президентов, а эмбарго и аналогичные меры так и не сработали. Кубинцам до сих пор аплодируют в развивающемся мире (да и развитом тоже) за гуманитарную деятельность и медицинскую помощь при стихийных бедствиях. США и Куба сотрудничают в борьбе с незаконным оборотом наркотиков и терроризмом. И все равно эмбарго продолжается, а кубинский народ будет страдать до тех пор, пока не избавится от правительства, которое не одобряет Америка. Вот вам и “свободный выбор”.

И Куба далеко не одинока. США ввели жесткие санкции против Венесуэлы и Никарагуа за поддержку режимов, которые не по душе Вашингтону. Даже недавние санкции против России, говорит старший директор по делам Западного полушария в Совете национальной безопасности Хуан Себастьян Гонсалес (Juan Sebastian Gonzalez), разрабатывались с тем, чтобы косвенно ударить и по странам с экономическими связями с Москвой. “Так что под давлением окажутся Венесуэла, Никарагуа и Куба”, — добавил он.

В то же время американские внешнеполитические элиты забили тревогу из-за растущего присутствия Китая в Западном полушарии. На сегодняшний день Китай — главный торговый партнер Латинской Америки, а также ведущий источник прямых инвестиций и финансирования. Пекину нужен безопасный доступ к потребительскому экспорту, поэтому он оказал региону помощь после финансового кризиса 2008 года. Его инвестиции создали рабочие места и смягчили нищету. Во время пандемии китайцы спешно забросили в регион вакцины (следует отметить, сомнительной эффективности) и заручились неослабным спросом на свою продукцию.

Все это вызывает опасения, что Китай поддержит правительства от Аргентины до Венесуэлы, которые принято ругать “популистскими”. Кабинетные стратеги уже прикидывают, как реагировать на китайскую торговую угрозу, инвестиции и финансирование. Профессор Института стратегических исследований Военного училища Сухопутных войск США Эван Эллис (Evan Ellis) написал для Центра стратегических и международных исследований доклад под названием “Как подготовиться к ухудшению стратегической среды Латинской Америки и Карибского бассейна”. В нем он сетует, что США не смогут соперничать с Китаем за инвестиции и помощь региону — не хватит ресурсов.

Чтобы компенсировать их нехватку, Эллис приводит пугающие доводы в пользу агрессивного наращивания в регионе американской военной мощи. Кроме того, он ратует за пропагандистскую кампанию, чтобы дискредитировать дружественные Китаю правительства, и поддержку “сопротивления” китайскому, российскому и иранскому влиянию. А всех заблудших, разумеется, ждут санкции. Принцип, что страны сами вольны выбирать свой курс, профессор почему-то не упомянул.

Еще один пример: обозреватель The Washington Post Роберт Каган в своей статье в Foreign Affairs утверждает, что США должны смириться с ролью глобального гегемона. Это не выбор, пишет он, а обязанность: “Сильная в военном, экономическом и культурном отношении страна влияет на другие государства одним своим присутствием — подобно тому, как большее тело в космосе влияет притягивает тела поменьше”. США глубоко вовлечены в мировую политику, потому что предлагают бóльшей части мира “нечто поистине притягательное”.

Но в нашем собственном полушарии “притяжение” исходит не от слабеющих США, а от поднимающегося Китая — он предлагает рынки, деньги, инвестиции и даже модель управления: “капитализм с китайской спецификой”. Если наши спецслужбы добьются своего, США не позволят соседям выбирать свой путь. Они будут насаждать пропаганду, поддерживать продажные элиты и грозить санкциями всем, кто не соответствует “модели”, которая раз за разом терпит неудачу по всему полушарию.

В международных отношениях много лицемерия. Русские и китайцы, например, то и дело взывают к международному праву, хотя сами запросто его попирают, когда считают необходимым. США отстаивают “порядок, основанный на правилах”, при котором правила устанавливаем мы сами и вольны их не соблюдать. Принцип уважения суверенных стран и их права самим выбирать свой путь — это хорошо. Только вот наши соседи по полушарию хотели бы, чтобы наши слова не расходились с делом.